30 сентября 2018 г.



Центр Истории Кавказа,
Аббас Исламов

Часть 1 по ссылке https://www.rizvanhuseynov.com/2018/09/1.html

Существенное значение имела также политическая ситуация, на фоне которой возникло первое сочинение по «истории хайев». Это было время, когда растущее могущество и влияние Османской империи в представлениях правителей европейских стран и России выглядело катастрофическим явлением, представлявшим серьезную опасность абсолютизму монархических режимов христианских держав. Наряду с этим верховная религиозная власть в лице Святого Престола – высшего религиозно-политического института римской католической церкви, расценивала величайшую в мире мусульманскую державу, находившуюся в XVII веке на пике своего могущества, как угрозу христианской религии, что содействовало углублению исламофобии, охватившей практически все христианские страны.

В этой атмосфере в Европе в 1683 году была создана антиосманская коалиция с примечательным названием «Священная лига», поскольку противостояние Османской империи рассматривалось, как некая священная христианская миссия. Весьма показательно также, что эта военная коалиция была основана римским папой Иннокентием XI. Главенствующее положение в ней занимала могучая держава, состоявшая из нескольких европейских стран и носившая название «Священная Римская империя». Ядром «Священной империи» была Великая Германия, объединившая вокруг себя часть Италии, Чехию, часть Франции, Нидерланды и Австрию. «Священная лига» была создана заключением союза между «Священной римской империи», Венецианской республикой и Речью Посполитой (позднее к ним присоединилась и Россия).

Не случайно также, что важная победа, одержанная «Священной лигой» в 1683 году под Веной над армией Османской империи, была объявлена Святым Престолом триумфом католицизма и в честь этой победы папа Иннокентий XI установил 12 сентября праздничным днем, посвященным деве Марии. Необходимо отметить также, что победам «Священной лиги» существенное содействие оказывала Россия, которая в эти же годы вела затяжные войны с Османской империей в Крыму, Украине и на Черном море.

Именно в этих исторических обстоятельствах и в этой идеологической атмосфере, регулируемой Святым Престолом Римской католической церкви произошло срочное переключение переводческой, писательской и издательской деятельности хайских церковников на компиляцию «Истории хайев», в которой все историческое прошлое Малой Азии (т.е. материнской территории Османской империи), со времен Ноя до раннего средневековья новой эры, объявлялась историей христианского хайского народа. При этом отправной точкой в изобретении не существовавшего прежде мифа о Хайке стало высочайшее дозволение использовать в качестве опорной базы сочинения священный литературный источник – Библию, образ которой, путем манипуляций и внесения искажений, не только был превращен во вместилище вымысла, но и выступил в роли ключевого алиби, маскирующего фальсификацию.

Сказочный предок хайского народа был выдуман во второй половине XVII в. с целью занесения конфессионально-этнического самоназвания «хай» на тысячи лет в прошлое во времена библейского Ноя. Но поскольку в бесчисленных исторических источниках начисто отсутствовало название народа «хай» и не было даже намека на присутствие следов некоего пращура, от имени которого могло бы происходить это самоназвание, то сочинители прибегли к уникальному по цинизму способу отправки своего самоназвания в доисторические времена. Необходимо отметить, что, согласно «хайской традиции», автор сочинения, якобы, носивший имя «Мовсес–из–Хорена» (Мовсес Хоренаци или Моисей Хоренский) был благочестивым христианином и священнослужителем, которого армянская церковь причислила к лику христианских святых.

Эта характеристика заслуживает особого внимания на фоне того, что им было в действительности совершено на страницах «Истории хайев» с молчаливого одобрения римской католической церкви и её цезуры. Составляя исчезнувшую оригинальную рукопись где-то в 450-е годы (согласно «традиции»), с главы 4-й, книги первой, «Истории хайев» благочестивый христианин и священнослужитель, причисленный к лику святых, принимается уверять хайского читателя в том, что не следует доверять тому, что написано в Библии о происхождении рода человеческого. По мнению христианина и священнослужителя Хоренского доверия заслуживает не священная книга христиан Библия, являющаяся божественным откровением и несущая божественные истины, а некие «другие историки», которые, «помышляя во­преки Духу (т.е. Святому Писанию – А.И.), отклонились во мнениях относительно корня челове­чества».

Все коварство этого заявления, прикрытое восхвалениями в адрес мифических историков древней Греции и Вавилона, раскрывается в главе 5-й, книги первой, где сочинитель переходит к изложению своей версии «нисхождения родословий трех сыновей Ноя», противоречащей Святому Писанию. При этом автор уверяет хайского читателя, что эта версия, отличающаяся от написанного в Библии и есть то самое «достоверное, что мы нашли в древ­них историях, с нашей точки зрения совершенно правдивых». Так благочестивый христианин и священнослужитель, причисленный к лику святых объявляет, что написанное в Святом Писании – неправда, а правдивым следует считать то, что с его точки зрения является «достоверным», поскольку он нашел это «достоверное» в каких-то «древних историях». Раскрытия этих «древних историй» Хоренский не приводит, а всего лишь в нескольких строках ссылается на полумифических историков античности – Бероса и Абидена, обманывая хайского читателя тем, что он, якобы, цитирует их строки. Это пример использования широко распространенного приёма фальсификаторов, известного как «argumentum ad hominem» или «довод к человеку» – т.е. когда сочинитель фальшивки для пущей убедительности ссылается на авторитетные имена. Предполагаемые труды предполагаемых историков на самом деле исчезли еще до новой эры и потому приводить какие-либо цитаты из их рукописей невозможно. От мифических историков, в сущности, сохранилось только упоминание их имен в трудах более поздних авторов (например, Евсевия Кесарийского), причем ничего похожего на утверждения Хоренского в этих ссылках нет. Но подобные тонкости не помешали святому христианину Мовсесу развивать свою ересь с опровержением Библии.

В сочинении присутствуют также признаки антисемитизма, свидетельствующие о том, что оно в действительности составлялось в период развития гонений католической инквизиции на евреев (т.е. в XVII в., когда и была создана «История хайев»). Так, например, сетуя о сложностях восстановления родословий за прошедшие тысячелетия автор заявляет, что это трудно сделать «тем более потому, что Божественное Писание (т.е. Библия – А.И.), выделив свой собственный народ (т.е. евреев – А.И.), отвергло прочие, как презренные и недостойные упоминания на его страницах». Оказывается, благочестивый христианин Мовсес–из–Хорена воспринимал Святое Писание с плохо скрываемой неприязнью – в его представлениях, божественная книга христианства, посланная всему человечеству, отвергала все народы, «как презренные и недостойные упоминания на его страницах».

Библия, в его понимании, не предназначалась для десятков народов, в V веке уже вступивших в лоно христианства, потому что у неё был только один, «свой собственный народ» – евреи. Обман развивается дальше и в этой же 5-й главе хайский читатель узнает, с какой именно целью священнослужитель, причисленный к лику святых сознательно изобретает ересь и святотатство с опровержением Святого Писания. Все внимание и рассуждения сочинителя были сосредоточены на том, чтобы на страницах изобретаемой «истории» провернуть операцию с грубой переделкой Библии и искусственной имплантацией этнического самоназвания «хай» в библейскую мифологию. При этом, выбирая мишень для посягательства, фальсификатор остановил свой выбор на родословии Яфета – одного из трех сыновей Ноя. Одновременно с этим родословие двух других сыновей – Сима и Хама – так же подверглось искажению. Для более ясного понимания того, с каким пренебрежением и цинизмом относился к Библии христианский святой Мовсес–из–Хорена, следует, прежде всего, вспомнить о том, как именно выглядит родословие Яфета представленное в самом Святом Писании:


У Яфета было семь сыновей: Гомер, Магог, Мадай, Иаван, Фувал, Мешех и Тирас. В Библии приводятся также имена семи внуков Яфета, от двух его сыновей – Гомера и Иавана. Это три сына Гомера – Аскеназ, Рифат, Торгом и четыре сына Иавана – Елиса, Фарсис, Киттим, Доданим. Никаких других вариаций Святое Писание не содержит. Важно отметить также, что огромное количество имен и родов, перечисленных в Библии – это не просто списки людей, входивших в какие-то семейства, а воплощение божественного предначертания по сотворению, размножению и расселению рода человеческого. Абсурдные рассуждения Хоренского, приведенные в этих главах в качестве оправдания того разрушения, которому он подверг Библию, в действительности не объясняют ничего. Эти рассуждения подтверждают лишь одно – покушение на Святое Писание и вносимые искажения совершались сознательно и преднамеренно, и потому подобный «метод» изобретения этнического мифа является ересью и святотатством.

Еще одна попытка объяснения предпринимается фальсификатором в главе 8-й, книги первой, в еще более абсурдном вымысле о том, как некий «любознательный сириец» по имени Катина нашел в погребенных глубоко под землей 500-летних руинах Ниневии некую книгу, из которой и была извлечена история о Хайке. Исходя из этой, якобы, «заслуживающей доверия» находки, Мовсес пришел к заключению, что родословие от Яфета должно выглядеть не так, как оно было зафиксировано в Библии для всего христианского мира, а так, как это представляется лично ему. Вот, как должно выглядеть это родословие после перекройки Святого Писания армянским христианским священнослужителем Хоренаци:


Бессвязное «объяснение» этому самодельному построению, которое приводится в 4-й и 5-й главах книги первой «Истории хайев», заключается в том, что Мовсеса, якобы, осенила «гениальная» догадка – он решил, что в родословиях сыновей Ноя должно быть по одиннадцати поколений. Хотя в Библии их насчитывается больше, но, разрушая библейскую последовательность, он выстраивает по одиннадцать поколений от Сима и Хама и то же самое навязывает линии Яфета (Библия приводит только три поколения в линии Яфета).

Здесь и раскрывается вся «хитрость» замысла сочинителей – выдумка про одиннадцать поколений была изобретена для того, чтобы втиснуть в перечень потомков Ноя, в родословие Яфета, никогда не существовавший прежде список из восьми (!) вымышленных имен, во главу которого было помещено конфессионально-этническое самоназвание, персонифицированное под именем «Хайк». Вульгарный подлог, совершенный прямо на материале библейских текстов, свидетельствовал о том, что для зарождавшегося этнического национализма, завуалированного славословиями о благочестивом христианине и священнослужителе, причисленном к лику святых, в действительности не существовало ничего святого.

Из этой ереси и святотатства, совершенных в отношении Святого Писания в середине XVII века и был вылеплен мифический зачаток «истории хайев», выросший позднее в нацистскую идеологию «Мец Хайк» (Великий Хайастан). Порожденный ересью и святотатством, хайский этнический миф отличается от всех прочих мифов одной существенной особенностью. Если истоки и причины возникновения других, подлинно древних мифологий, практически невозможно установить, поскольку они теряются в глубинах древности, то в отношении вымысла о Хайке все обстоит совершенно иначе. «История хайев» Хоренского датой своего первого издания в 1695 году четко обозначила время возникновения мифа, а также раскрыла технологию, по которой он был создан – миф был изобретен в середине XVII века путем циничного искажения Библии, в результате чего вымышленный Хайк был внедрен в родословие Яфета и оказался сыном Торгома.

Этот миф, созданный в относительно недавнее время столь «уникальным» и преступным способом, является сегодня основанием национальной историографии Хайастана. Забросив самоназвание «хай» в библейское далекое прошлое и отождествляя его с определением «арменийцы» из античных источников (см. выше), лидеры этнического национализма изобрели идеологические основы для притязаний на историю народов Малой Азии. Следует еще раз подчеркнуть, что этот идеологический проект, во главе которого стояла Римская католическая церковь, был осуществлен в период исторического противостояния и масштабных войн, которые вела «Священная лига» с Османской империей. В соответствии с этим мифом, ставшим догмой радикального хайского национализма, заявляется, что со времен библейской древности:

  • население Малой Азии было представлено хайами;
  • население Малой Азии говорило на хайском языке;
  • царства, возникавшие в Малой Азии, были хайскими царствами;
  • цари и правители этих царств были известны, как хайские цари;
  • царские династии были хайскими династиями;
  • различные письменные системы, существовавшие в регионе на протяжении тысяч лет, использовались в хайских царствах и передавали хайскую речь.
Несмотря на то, что в истории нет абсолютно никаких сведений, подтверждающих право на существование хотя бы одного из элементов этой догмы, тем не менее эти антиисторичные вымыслы продолжают оставаться в основании национальной историографии Хайастана.

Неопровержимым историческим фактом является то, что ни в одном из десятков тысяч разноязычных письменных источников, ни в одном образце древней литературы, в трудах сотен греческих, персидских, римских и еврейских историков и писателей, в бесчисленных мифологических и фольклорных произведениях десятков народов и племен, населявших регион на протяжении тысяч лет, не было даже тени намека на существование некоего народа «хай» и его прародителя, по имени «Хайк».

Прекрасно понимая, что перечеркнуть очевидность этого неопровержимого факта не представляется возможным, идеологи хайского национализма продолжают муссировать в национальных изданиях вымыслы о том, что на протяжении упомянутых тысячелетий хайи просто не могли пользоваться чужими алфавитами, потому что они не могли передавать своеобразие звуков хайского языка. Однако исторические факты опровергают и эти вымыслы. Так, например, неопровержимым фактом является то, что самый первый печатный текст на хайском языке, впервые набранный типографским способом, был составлен на латинице. Этот текст появился в книге воспоминаний немецкого путешественника Иоганна Шильтбергера, изданной в городе Манце в 1475 году.

Участвуя в знаменитом Никопольском сражении (когда объединённые силы европейских королей и рыцарских орденов в 1396 году потерпели сокрушительное поражение от армии султана Баязета I Молниеносного), Шильтербергер провел несколько лет в плену в Анатолии, где завел знакомства в хайской общине. Позднее, посвятив этому периоду несколько глав в воспоминаниях, он включил в свою книгу также молитву «Отче наш» на хайском языке, записав её буквами латинского алфавита.


Таким образом в печатном тексте XV века был впервые запротоколирован факт свободной передачи звуков обособленного, внутри-конфессионального хайского языка средствами латинского алфавита. Возвращаясь в наши дни, нельзя не отметить, что по причине этого же факта, впервые засвидетельствованного в европейской литературе более пяти веков назад, в современных социальных сетях представители хайского народа совершенно свободно переписываются на родном языке, используя латиницу и даже кириллицу. Факт передачи звуков хайского языка средствами латинского алфавита, широко распространенного в регионе Малой Азии со времен ранней римской государственности и уходящего корнями в древнегреческий алфавит (также распространенный в регионе на протяжении тысячелетий), свидетельствует о том, что древнегреческий алфавит мог бы с таким же успехом выступать в роли приемлемой буквенной системы для записи хайской речи.

Но греческий алфавит и латиница были далеко не единственными древними формами письменности на пространстве Малой Азии. С древнейших времен на этом огромном участке Старого Света было распространено множество различных, хорошо разработанных буквенно-знаковых систем, открывавших неограниченные возможности для свободной записи информации любого характера и передававших фонетическое богатство языков десятков обитавших здесь народов. До распространения греческой письменности в регионе уже существовали клинописные алфавиты хиттитов, Ассирии, Вавилона и Персии, а также буквенные системы, представленные еврейским и арамейским алфавитами.

Однако история неопровержимо свидетельствует о том, что бесчисленное множество разноязыких текстов, дошедших до нас через тысячелетия не содержат даже фрагмента хайской речи, который мог бы быть записан буквенными знаками какого-либо из известных алфавитов. Этот факт является одним из наиболее веских аргументов, подтверждающим отсутствие этноса «хай» ранее христианского средневековья.

1.    Миф о провозглашении христианства государственной религией в 301 г.

С предыдущим измышлением, уносящим название конфессионально-этнической общности «хай», сформировавшейся в средние века христианской эры, ко временам библейского Потопа, тесно связан еще один из наиболее раздутых мифов хайского национализма. Это миф о том, что некая страна «Хайастан», никогда не существовавшая в истории региона до начала ХХ века, стала самой первой в истории человечества страной, объявившей в 301 году христианство своей государственной религией. Как и в случае с изобретением мифа о Хайке и его потомках, вымысел о «первохристианстве» хайского народа также возник из единственного литературного произведения – из другой «Истории хайев», автором которой считается некий Агафангел, о котором в исторических источниках вне пределов «хайской традиции» нет никакой информации.

Составленное на 90% из цитат и заимствований из Библии, это совершенно лишенное хронологии и переполненное сказочными выдумками сочинение – и есть та самая основа, на базе которой по настоящее время стоит миф о «первохристианстве» хайев, вошедший во все научные, учебные и популярные информационные ресурсы Хайастана и интенсивно пропагандируемый всеми доступными средствами в глобальном масштабе. Характерно, что впервые сочинение Агафангела на хайском языке появилось на свет в одной из типографий Стамбула в 1709 году – т.е.:

a) – более 1300 лет спустя после заявленного «традицией» времени (IV века), когда предполагаемый сочинитель «Истории», якобы, завершил первую, оригинальную, но не существующую, рукопись на греческом языке

b) – в тот же период времени, на том же историческом фоне и в той же политической атмосфере, что и предыдущая «История хайев» Мовсеса Хоренаци (см. выше).

Этот раздутый миф является еще одним бесспорным доказательством того, что хайское сочинительство развивалось в условиях потворства и одобрения, прежде всего, со стороны римской католической церкви. Ведь историкам, как академическим, так и церковным, было прекрасно известно, что, объявляя некий «Хайастан» первой в мире страной, провозгласившей в 301 году христианство своей государственной религией, «хайская традиция» перечеркивала всю мировую историю – она опровергала факт существования государства Римская Империя (Imperium Romanum). Но тем не менее, эта грубейшая инсинуация, не просто обошла стороной внимание академических и церковных историков – она десятилетиями тиражировалась и размножалась в христианских странах и анклавах, в бесчисленном множестве изданий научной и популярной литературы, на страницах энциклопедий и справочников, включая их современные электронные разновидности.

Бесспорным и неопровержимым историческим фактом является то, что христианство не было государственной религией в государстве Римская Империя – ни в 301 году, ни десятилетия спустя! Государственной религией в Римской империи оставалась (вплоть до 381 года) традиционная древняя римская религиозная система – утвержденное и поддерживаемое властью императоров традиционное многобожие (политеизм).

Помимо этого, ни до 301 года, ни в 301 году, ни после него – ни одна из многочисленных провинций государства Римская империя не обладала автономной государственностью, отдельной от государственности Римской империи – и никакой национализм, какие бы радикальные формы он ни принимал, никогда не сможет перечеркнуть этот исторический факт.


Бесспорным историческим фактом является то, что никто из наместников, назначавшихся властью римских императоров правителями имперских провинций, не имел абсолютно никакого права крушить религиозную систему государства Римская империя и провозглашать вместо неё какую-то иную религию, объявляя её при этом государственной.

Нет никаких исторических данных подтверждающих вымыслы «хайской традиции» о том:

— что парфянин Тиридат III, происходивший из скифской династии Арсакидов, наместник императора Диоклетиана (известного гонителя христиан) в римской провинции «Armenia», прибывший на правление в сопровождении римских легионов, по собственному решению уничтожил в 301 году на востоке государства Римская империя все храмы и святилища римской государственной религиозной организации,

— что по распоряжению парфянина Тиридата III, наместника императора Диоклетиана в римской провинции «Armenia», были казнены все жрецы и священнослужители религий, утвержденных в государстве Римская империя самим императором, носившим титул «Верховного Жреца»,

— что уничтожив до основания государственную римскую религиозную систему на востоке империи, наместник императора Диоклетиана парфянин Тиридат III провозгласил христианство новой, единственной, государственной религией в провинции государства Римская империя.

Разумеется, перечисленные выше события, никогда не происходили в государстве Римская империя, ни в 301 году, ни в 310-е годы, ни в 320-е годы. Но в том и заключается отмеченная выше уникальная особенность «хайской традиции», что, заменив собою историческую науку, она обладает статусом общенациональной идеологической доктрины, внушаемой на протяжении десятилетий поколениям хайского народа.

Сочинение Агафангела, представляющее собою совершенно оторванную от истории фольклорную сказку с фантастическими превращениями, оборотнями, чудесами и волшебными видениями, объявляет некоего парфянина по имени Григор (Григорий) феноменальным крестителем восточной провинции, которая в текстах национального издания называется не иначе, как «страна хайев» и «хайастан». Словно в сказке, оставшись живым и здоровым после тринадцати смертных казней (и тем не менее причисленный к лику погибших святых великомучеников), сотрудничая напрямую с Богом и ангелами, управляя легионами демонов и бесов – этот сказочный персонаж уничтожил, по утверждению Агафангела и «хайской традиции», в 301 году всю религиозную систему на востоке государства Римская империя, разграбил, сжег и разрушил храмы и святилища различных религий, при этом самолично и ежедневно крестя десятки и сотни тысяч так называемых язычников.

Абсолютная антиисторичность этого сочинения, составленного из пересказов Библии и отвергающего существование государства Римская империя, лишенного хронологии и переполненного фантастическими вымыслами (включая выдуманные ритуалы, представленные, как христианские), так и не встретила серьезной критики со стороны академических и церковных кругов христианских стран, ни после его издания в 1709 году, ни столетия спустя.

Дружное одобрение и поддержка со стороны научных и религиозных кругов европейских держав подобных «Историй хайев» — вовсе не случайное явление. Они возникли в кульминационный период противостояния военно-политического альянса христианских держав с Османской империей, олицетворявшей мусульманский мир. И не случайно также, что эти «Истории» составлялись церковниками, поскольку в этом интенсивном противостоянии идеологическое руководство находилось в руках Святого Престола римской католической церкви.

Создание не существовавших прежде «Историй» в относительно короткий промежуток времени, когда они стали печататься буквально одно за другим – также, на наш взгляд, является проявлением замысла высших институтов идеологического руководства. При этом изданию и тиражированию сочинений не чинились препятствия со стороны католической цензуры, несмотря на то, что авторы не только откровенно злоупотребляли текстами Святого Писания, превращая их в страницы своих «историй», но даже искажали и перекраивали содержание Библии, являя примеры очевидной ереси и святотатства. Так, в относительно короткие сроки, в условиях жесткого геополитического противостояния христианского мира с Османской империей, были заложены основы идеологической программы по интенсивной националистической пропаганде в хайских анклавах на территории Османской империи с целью воспитания поколений хайев, фанатично убежденных в том, что вся история и территория региона являются безраздельной собственностью народа «хай».

Поскольку в отличии от других, подлинно древних народов, церковь выступала в роли абсолютного фактора формирования нового конфессионально-этнического сообщества «хай» (в который вступали представители различных народов и этносов восточной Анатолии), процесс обособления которого начался в раннем средневековье – то интенсивная националистическая пропаганда на основе созданных «Историй» также велась через институты церкви. Именно это обстоятельство способствовало тому, что пропаганда идеологии национализма развивалась беспрепятственно и форсировано.

О том, насколько успешным оказался проект по внедрению и развитию идеологической программы радикального этнического национализма, свидетельствует тот факт, что спустя всего 40-50 лет со времени его инициации, в 1750-е годы на территории Османской империи тайные организации хайских националистов уже приступили к совершению хорошо организованных вооруженных диверсий и актов кровавого террора против государственных учреждений, представителей власти и мирного населения.

Комментарии: