1 июня 2018 г.



Центр истории Кавказа,
Эльшад Алили

Первую часть читать здесь

Приводимые С. Лехаци некоторые сведения о жизни евреев в католической Европе, являются важными историческими фактами. В отличие от Западной Европы, где евреи находились в сложном положении и подвергались гонениям, в мусульманской Турции они контролировали многие сферы торговли, в быту имели широкие права со всеми подданными государства. С.Лехаци отмечает, что гонения на евреев в Европе инициировалось церковью. Что по указу Римского папы евреи в каждую субботу были обязаны посещать церкви, и выслушивать нотации о страданиях Христа. И во время этого процесса нередко их даже избивали дубинкой:

«В стране папы существует еще одно хорошее правило и строгий указ о евреях, согласно которому они каждую субботу должны ходить в церковь; для них отвели церковь имени св. Троицы, чтобы мужчины и женщины, старики и юноши собирались там; если кто-нибудь из них не окажется там, его наказывают тяжелым штрафом. В этот день (субботу) исполнители и воины ходят из дома в дом и уговаривают [идти в церковь]; если обнаружат, что кто-нибудь спрятался, его подвергают тяжкому наказанию. Когда они, собравшись у церкви и помимо своей воли обнажив головы, входят внутрь и видят страсти Христовы и образа святых, скорбят и смущаются и не желают больше смотреть на них. Затем они садятся группами, во главе каждой группы [сидит] солдат с дубинкой, то есть ясахчи. Когда они рассядутся, входит мудрый и сведущий в Ветхом и Новом заветах вардапет, который знает еврейский язык, и, поднявшись на амвон, читает проповедь о вочеловечении Христа, о том, что Христос – бог и Мессия; он приводит свидетельства пророков и патриархов и их писанием и на их языке укоряет их и порицает. Меж тем рабби и хаханы и блюстители веры, чьи глаза, согласно Исайе, слепы, а сердца окаменели, не хотят слушать и [либо] затыкают уши, либо притворяются спящими, согласно пророку Давиду: «Затыкает уши свои и не слышит голоса заклинателя» (Псалт., 57, 5-6).

Увидев это, солдаты, которые для того там и сидят, сильно ударяют их дубинкой по голым черепам, пока они не закричат «вай» и не откроют глаза. Таким образом те, в чьих сердцах возродится бог, обращаются в истинную веру, и не проходит дня, чтобы еврей или мусульманин не обратился ко Христу. Вот какие притеснения терпят евреи!

В стране франков евреям законом запрещено также заниматься мастерством и ремеслами; [они не могут] ни торговать по мелочи, ни в лавке сидеть и ничего другого делать, но только продавать старье, быть старьевщиками; они [не могут] ни пошлины взимать, ни подати, ни налоги и ничего другого, как это делается в Польше или Турции, где они все держат в своих руках, все захватили. В какое бы дело ни вмешались нечестивые, там исчезает благодать, ибо они криводушны и лицемерны. Поэтому та страна (франков) безупречна и чиста. Евреям также наказано, чтобы они обвязывали голову большим увяслом, как чауши, но только не белым, а желтым, а те, кто богаты и зажиточны, надевают желтую шапку либо пришивают кусок желтого шелка или шерстяной [материи], дабы отличались нечестивые от святых, подобно тому как в Стамбуле надевают шапки-колпаки. Впрочем, в Польше христиане и евреи равноправны, поэтому не можешь определить или отделить их друг от друга; и не только миряне, но и священники и духовные чины одеваются одинаково; [им принадлежит] вся власть, сбор пошлин, таверны, ханы и гостиницы; они имеют даже мосты, усадьбы, села, поселки и все прочее, ибо христиане преданы в их руки. Поэтому [поляков] часто зовут полухристианами, или, как говорят франки, [они] мецо-христиане….

В Испанию евреям или еретикам войти невозможно, ибо, если кто-нибудь узнает, сожгут на костре, подобно тому как христианам невозможно войти в Мекку и Медину. Поэтому только их (испанцев) зовут католиками, [а их веру] святой верой. Хотя в стране папы есть евреи, однако как слуги и рабы, ибо сколько ни бывает праздничных дней либо торжеств, порох для пушек должны давать евреи, а когда галеры отправляются против врага, они обязаны обеспечить их хлебом, припасами и всем необходимым. Точно так же они два-три раза в год платят налоги. Они совсем не имеют мульков, но живут арендой и находятся под властью других. Мы видели на галерах большое число пленных, и многие из них крещеные» (СЛ, 138-141).

После посещения святых мест в Италии Симеон Лехаци сев в корабль возвращается в Анатолию с целью совершения на этот раз паломничества в Муш (город на востоке современной Турции). Проплывая по берегам морей, Симеон делает заметки о греках, и об их отношении к армянам, которые обусловлены исторически негативным отношением Византийской православной церкви к Армяно-григорианской. Лучше привести сведения Лехаци без изменений, ибо тот эмоциональный фон по отношению к грекам, а также роль ранних арабских халифов и османских турок, которые стали благодетелями армян и явились спасителями армян от греков, лучше него никто не опишет:

«…Если пересчитать все, сколько ни есть, острова от Венеции до Стамбула и оттуда до Трапизона, повсюду [живут] греки; точно так же во всех прибрежных местах обоих берегов Белого (т.е. Средиземного) и Черного морей живут одни греки. Впрочем, греки тех мест были очень злы и неправедны и злейшие враги армян. При виде нас они плевали и кричали: «ишкил», что значит «собака» и «еретик», и, если кто-нибудь [из армян] ел или пил из их посуды, тотчас разбивали ее, даже если она была дорогая.

И это не удивительно, ибо греки – исконные враги армян. Кто хочет, пусть почитает книгу Михаила (Михаил Сириец, XII в. – Э.А.), историка Товму (Товма Арцруни – армянский историк Х в. – Э.А.) и других, чтобы узнать, сколько зла они обрушили на головы наших предков, как уничтожили они царство армянское, и так до Ована Одзнеци (Ован III Одзнеци – католикос армян (717—728 гг.), в 715 г. ездил к халифу Омару с просьбой о пожаловании налоговых привилегий армянской церкви – Э.А.), который отправился к могущественному царю Персии Омару и с помощью его эмиров по его повелению изгнал всех греков, выселив их на Черное море и во все прибрежные [места]. А потом наш святой патриарх Саак (Саак III Дзоропореци — католикос армян (677—703 гг.). Ездил для переговоров о заключении мира с арабами – Э.А.) отправился к Мехмету и поручил нас ему, освободив армян от коварного и вероломного племени греков, наших древних врагов. Я прочел также у наших историков, что во все время владычества греков ни один армянин не вступил в Стамбул и не то чтобы поселился там, но даже и купцов не пускали. Но когда Стамбул взяли турки, тогда они с приглашениями и уговорами привезли из многих областей армян, так же как [было] в Польше и других местах. Точно так же турки отобрали у греков большие и великолепные церкви и передали армянам. Слава богу! Не знаю, чем мы заслужили, что, за исключением греков, все народы, и верующие и неверующие, любят нас, хотя у народа нашего нет единодушия и [армяне] не любят друг друга, чем даже сделались известны» (СЛ., 146-147).

Действительно вышеприведенные Симеоном исторические факты подтверждаются другими документами. Если во времена Византийской империи армяне подвергались гонениям, а нередко и уничтожению, то при Османской империи армяне увеличились в количестве и рассеялись по многим краям и странам мусульманской державы. Как бы Симеон не хулил греков, но между греками и армянами были и теплые отношения тоже. Например, в провинции Харпут Восточной Анатолии греки с армянами уживались так прекрасно, что подвергались даже ассимиляции со стороны армян. Во всяком случае, об этом отмечает сам же Симеон:

«…Армяне и сирийцы были дружны, ибо отдавали и брали друг у друга девушек [в замужество], и, если кто-нибудь из армян умирал, звали на похороны сирийского иерея, а [если умирал] сириец, то армянских священников, и все говорили на армянском языке. Среди них были и греческие села, [жители] которых так же отдавали [своих] и брали [армянских] девушек; они были очень дружны и единодушны с армянами и говорили на армянском языке, так что не поймешь, кто армянин, кто грек, кто сириец, ибо между ними ни в чем нет различий» (СЛ, 153)

С Харпута, который Симеон именует Харберд, начинаются его невзгоды, потому, что с этого региона и дальше на восток этническая картина региона меняется, и следствие этого характер и отношение к христианам местных жителей и властей также отличаются от характера жителей областей, где основным населением являлись тюрки:

«У вардапета, который ко мне был очень добр, я прожил две недели. Он посоветовал мне: «Лучше ты свою лошадь не бери с собой, но оставь лошадь здесь, у меня, а также перемени одежду и надень старую, бедную, ибо здесь [уже] Курдистан». И я поступил так, как он приказал. Янычары были так злы, что не позволяли христианам садиться на лошадь или на мула, надевать хорошую чуху, иметь сад, большой дом, но все у них отбирали…» (СЛ, 153-154)

Действительно там, где основным населением являлись тюрки христиане, и иудеи могли свободно путешествовать на лошадях. Но уже в тех областях, где большинство населения составляли курды и арабы - христианам и иудеям запрещалось ездить на коне, и они там пользовались такими вьючными животными как ослы, верблюды и быки. Любопытные сведения Симеон оставляет о курдах в связи с монастырским комплексом имени святого Карапета (Иона Крестителя). Оказывается, все крестьяне земель данного монастыря были курдами:
«Увидев куполы мушского султана, св. Карапета, мы пали ниц и исполненные великой радости возблагодарили бога, который сподобил нас увидеть св. Карапета. Слава богу! Это была большая и великолепная каменная сводчатая просторная церковь с двумя куполами; верх ее, как у мечети, был свинцовым. Войдя внутрь, мы увидели большой огороженный двор со множеством келий и помещений. Там были один избранный и богоугодный вардапет по имени Погос, четыре епископа, 15 иноков, акономы и дьяконы. Все мшаки (мшак (մջակ)землепашец, крестьянин, поселенец – Э. А.) были курдами и свободно говорили на армянском языке, и не только в монастыре, но по всей Мушской долине и области курды говорят по-армянски и клянутся именем св. Карапета» (СЛ, 157)

Из этих слов становится ясным, что прихожанами и основными работниками церквей Мушской области были курды. То есть курды Мушской области имели армяно-григорианскую веру и видимо Евангелия, изданные в османскую эпоху армянским шрифтом на курдском языке, предназначались для таких них.

После Муша Симеон продолжает свое паломничество, и описывает церкви монастыри, начиная от Себастии. По его сведениям, в Диярбекире, – который он называет Тигранакертом, впрочем, также ошибочно, как и другие армянские авторы – имеются «тысяча богатых, зажиточных, достопочтенных армянских семей» (СЛ, 162). Он вообще восхищается Диарбекиром, красотой города, его изобилием и его армянскими жителями:

«Горожане очень зажиточны и благопристойны; садясь за ужин, не пьянеют, не говорят много, но [держатся] кротко и спокойно, ибо все они начитаны, знатоки томара и даровиты; и разговор, и торговля и беседа – все ведется вежливо и со знанием; говорят они на грабаре и высоким стилем. Сами они величавы, высоки ростом и сильны подобно джульфинцам и полякам, так что человеку приятно на них смотреть. Ныне там находятся армянские Афины…» (СЛ, 162-163).

Есть еще одно важное свидетельство Симеона о процветании армян в Османской Турции. Стоит отметить, что престол сирийского патриарха находился в Диарбекире – в древнем сирийском городе. Там же имелся престол армянского епископства. Сам город был центром беглярбекства. По сведениям Симеона недалеко от Диарбекира находилась также капище неких солнцепоклонников, говорящих на армянском языке – видимо езидов, многие из которых, по-видимому, впоследствии арменизировались окончательно:

«За Мардинскими воротами [Амида] мы увидели капище; сказали, что это молельня солнцепоклонников и что раньше в каждый канун воскресенья они, собравшись там, до вечера ели, пили, а когда темнело, зажигали свет, немного молились, затем, погасив огонь, словно животные с бесстыдными и распутными лицами блудили друг с другом, отцы совокуплялись с дочерьми, братья с сестрами, а матери с сыновьями, как во времена идолопоклонства. Когда об этом дали знать беглербеку, он позвал их, ибо там [такое] сборище солнцепоклонников, как в Арзруме [сборище] цыган, и повелел им не ходить туда (в кумирню). [Тогда] сообщили ему, что они не имеют молитвы (вероисповедания): они не армяне, не евреи и не греки, только говорят по-армянски. Снова он призвал их и говорит: «Какой веры вы придерживаетесь?» Они ответили, что армянской. Говорит он им: «Тогда идите в их церковь, а если нет, ходите в нашу мечеть, иначе предам вас мечу». Принялись они вопить и, дав взятку, пообещали ходить в армянскую церковь. Тогда отпустил он их и огласил строгий указ, мол: «Кто не пойдет [в церковь], имущество – царю, а голову отсечем». Мечеть же их осталась заброшенной, ибо они рассеялись: одни отправились в Персию, другие – в Сирию, половина – в Токат, Марзуан и другие места. А те, кто остался там, из страха и ужаса нанимали какого-нибудь армянина, мол, ходи вместо меня в церковь. Иные же из недели в неделю поочередно и по порядку ходили в церковь, но поневоле – как евреи в римскую церковь» (СЛ, 163-164).

После Диярбекира Симеон возвращается в Стамбул, проживает там год, работает писцом, копит деньги и готовится к паломничеству в Иерусалим. После скитаний по морю, он прибывает в Каир, «где по статистике проживали 40 тыс. семейств коптов. Все они богаты и зажиточны. Они поступают согласно еврейской ереси, ибо, как и евреи, обрезают мальчиков, а когда они достигают 10-12 лет, крестят их подобно арианам…» (СЛ, 169-170). Оставил он также сведения о евреях Каира:

«В Мсыре (Египте – Э.А.) есть 80 тысяч домов евреев, все они состоятельны и богаты, и так же, как и в Польше, все находится в их руках: и харадж, и таможни, и таможенные пошлины, и монетный двор, и прочее; а самые богатые из них ходят в сопровождении 10-20 телохранителей» (СЛ, 174).

Виден явный диссонанс с жизнью евреев в католической Европе. Весьма неприятные впечатления у Симеона вызывали феллахи и арабы. Арабов часто он называл разбойниками:
«У нечестивых арабов грудь голая, лица безобразные, губы отвислые, и сами они наглы и бесстыдны и никчемны; нет у них ни стыда, ни брезгливости; один отправляет на воду нужду, другой входит в [эту] воду, отводит мусор и пьет. Также развратны и бесстыдны женщины, не стыдятся друг друга, ходят голые и позорные; точно так же в баню ходят без покрывала, открыто; банщики укладывают их и моют срамные места мужчин и женщин. И так как нет дров, то печи топят мусором, от чего бывает дым и дурной запах. И я вспоминал турецкие бани, еду, все благополучие, а также их благочиние, вежливость и всю благопристойность – и вздыхал. Те даже не харкают и не плюют перед человеком, а эти мочатся, пачкают и совершают много других нечестивых и омерзительных вещей, о которых не считаю нужным писать, чтобы не осквернять вашего чистого слуха, ибо они очень гадки и грязны. Да еще гордятся, мол, мы дети Мехмета и истые исмаилиты, а турки лишь наполовину, чужие и незаконнорожденные [дети], не такие, как арабы; хондкар тоже рожден от служанки и не настоящий мусульманин. Они (мусульмане) враждуют друг с другом: персам не нравятся турки, туркам – курды, впрочем, [арабы] считают персов хорошими, мол, они дети Авраамовы» (СЛ, 175-176).

По генеалогическим линиям, принятым на средневековом Востоке персы и арабы считались двоюродными братьями по отцу. По сведениям Симеона в Каире некогда было 30 тысяч домов армян и от них остались церкви (СЛ, 179). Это является свидетельством широкого размаха прозелитической деятельности григорианской церкви. После рассказов о жизни христиан в Египте Симеон пересказывает путь и паломничество в Иерусалим. А рассказ о самом городе, жизни и обычаев христиан, описание Голгофы, Гефсимании, горы Елеонской, Вифлеема, Иордана, о жизни армянских церквей и монастырей у него занимает много страниц. По его сведениям, армянский монастырь св. Акопа в Иерусалиме был настолько просторным, что смог бы вместить 10 тысяч паломников (СЛ, 199). Естественно это свидетельствует о зажиточности армян и григорианской церкви на средства, которых можно было построить такой монастырь – по выражению Симеона «подобно городу».

При этом Симеон несколько раз отрицательно выражается про арабов, которых он называет разбойниками и ворами. И нередко со вздохом сравнивает правление арабов с правлением турок. По сравнению с другими мусульманами упоминает доброе отношение турок к христианам, в том числе и армянам:

«В стране арабов существовало злое правило, которого не было ни в Турции, ни в Персии: христианам нельзя ездить верхом на лошади, верблюде или муле, а только на осле. На верблюде, говорят, ездил Мехмет, поэтому они почитают верблюда и величают; точно так же шапки из верблюжьего волоса, шерстяные ткани или что-либо иное [из шерсти верблюда] христианам носить не дозволяется; [шапки] надевают на голову и набрасывают [шерстяной плащ] на плечи только мевляны. Впрочем, и на осле нельзя было проезжать перед судом и мечетями и вообще по городу, но только пешком. Я, злополучный, не зная этих горестных обстоятельств, проезжал в Мсыре верхом на осле мимо суда. Вдруг на меня набросились ясахчи, дубинкою нанесли мне много сильных ударов по голове и спине и даже сбросили меня наземь. Я не понимал [причину] неожиданного несчастья, постигшего меня. И [тогда] они сказали: «Больше не садись на осла, ибо не велено, но ходи пешком». Не разрешали также хоронить с почестями и пением мертвецов, а словно падаль укладывали [их] на доски и безмолвно несли, да и то по безлюдным улицам, как евреи в Польше; а если кто встречает, то толкает или отворачивается, как от гроба богоматери, и еще ругают верующих, обзывая: «назареянин», «упрямец», «собака», «свинья», тогда как турки говорят только «неверный» и «неверующий». Самые злые – арабы, персы и курды, ибо они ругают не только человека, но и веру [его], законодателя, крест и причастие и другие святыни, о чем не смею даже говорить, или писать здесь, на бумаге…» (СЛ, 204-205).

Продолжение следует

Комментарии: